Новгород, Новгородская область
GPS: 58.486760 , 31.283301
Одна из древнейших обителей Новгорода была, по преданию, основана еще Ярославом Мудрым. Но первые достоверные сведения о Юрьеве монастыре относятся только к началу XII века — времени расцвета монументального строительства в Новгороде.
История
С приходом артели мастеров из Киева здесь начинают возводиться как княжеские церкви (Благовещения на Городище, Николо-Дворищенский собор), так и монастыри (Антониев). Георгиевский собор Юрьева монастыря заложил в 1119 году новгородский князь Мстислав, сын Владимира Мономаха, а закончил его сын Всеволод-Гавриил в 1130 году, когда храм освятил архиепископ Иоанн. Это редкий случай, когда мы знаем не только заказчиков, князей и игуменов (Кириака и Исайи), но и строителя ― Петра, самого первого из известных нам по имени русских зодчих.
Георгиевский собор Юрьева монастыря, вид с севера.
Фото: Екатерина Кобзарь
С архитектурной точки зрения Георгиевский собор представляет собой наиболее развитое воплощение типа княжеского храма, хотя построен в монастыре. Он заложен в размерах Софии Новгородской и даже несколько превосходит ее. План храма типичен для русской архитектуры рубежа XI‒XII веков. Купол покоится на четырех крестчатых столпах; с востока добавлены три апсиды, а с запада ― притвор-нартекс. Как и в Антониевом монастыре, к северо-западному углу примыкает мощная башня с лестницей, ведущей на хоры, которые были предназначены для князя и его свиты. Однако здесь лестница не останавливается на уровне хор, а идет еще выше — к расположенной на вершине башни уникальной круглой церкви. Чуть ниже нее в стене башни находится маленькая каморка — возможно, в ней мог жить отшельник, подражавший подвигу древних столпников. Храм над башней увенчан куполом — для симметрии строителям пришлось поставить еще один купол над юго-западным углом собора, сделав его трехглавым.
Снаружи храм поражает своей устремленностью вверх и одновременно суровой монументальностью фасадов, скупо украшенных глухими арками, отдельными нишами и аркатурой на барабанах. Внутри же наше восприятие древней архитектуры искажено: хотя благодаря недавним раскопкам мы снова можем стоять на полу XII века, интерьер собора искажен переделками XIX века: лопатки столпов утолщены, между ними снизу сделаны перемычки.
Жалованная грамота Юрьеву монастырю 1130 года от князя Мстислава и его сына Всеволода остается старейшим из сохранившихся древнерусских юридических документов.
Грамота также известна как «Юрьева грамота» или «Жалованная грамота князя Мстислава и сына его Всеволода Новгородскому Юрьеву монастырю». Текст представляет собой жалованную грамоту от великого князя Мстислава Владимировича и его сына Всеволода Мстиславовича новгородскому Юрьеву монастырю, в бумагах которого и был найден список грамоты в начале XIX века (1804 или 1807 гг.) митрополитом Евгением (Болховитиновым). С грамотой также хранится серебряная печать, на лицевой стороне печати изображен «Вседержитель», а на оборотной – святой воин, сражающийся со змеем.
Весь интерьер украшен фресками рубежа XIX–XX веков в «византийском» стиле, а оригинальная роспись, сбитая еще в 1820-е годы, сохранилась только в откосах окон (орнаменты) и на найденных при раскопках фрагментах. Но даже по этим остаткам видно, что это были фрески высокого, столичного уровня, стилистически близкие росписям Антониева монастыря. Почти целиком они сохранились только внутри лестничной башни, в куполе которой располагалась часовня для монашеских богослужений. Стены и своды лестницы были расписаны аллегорическими сюжетами на темы греха и очищения от него, искушения и борьбы с ним. Рассматривая эти росписи, поднимающийся по лестнице должен был воспринимать их как призыв к покаянию на трудном пути восхождения к духовному совершенствованию и приготовления к литургии, проходившей в маленьком помещении наверху.
Декорация этой часовни в общих чертах повторяет в миниатюре систему росписи крестово-купольного храма. На востоке изображена Богоматерь Оранта и преподобные отцы, над ними — четыре евангелиста в медальонах, ниже — две живописные иконы (Спаситель и Одигитрия) и ряд святых, соответствующих святительскому чину в алтаре храма. Верхняя часть купола — «скуфья» — утрачена, но в ней, несомненно, был образ Спасителя. Часовня была местом монашеских бдений, и фрески в ней проникнуты духом строгой аскезы и уединения, колорит их яркий, но очень сдержанный, фон чисто белый. Ничто не должно было отвлекать зрителя от молитвенной сосредоточенности.
Храм в честь Воздвижения Креста Господня и монастырские корпуса.
Фото: Екатерина Кобзарь
Для исследователей Юрьев монастырь представляет особый интерес благодаря связанным с ним бесценным документам. О посещении монастыря Мстиславом на память своего небесного покровителя, св. Феодора, говорит граффито на фреске собора. А из граффити на фрагментах штукатурки, найденных при недавних раскопках, исследователь новгородских памятников письменности А. А. Гиппиус восстановил древнейшую материально сохранившуюся древнерусскую летопись (начало 1160-х). В 1198 году в Георгиевском соборе были погребены княжичи Изяслав и Ростислав Ярославичи, о чем была сделана запись на стене храма, уточняющая сведения летописи и позволяющая связать с этим событием закладку храма Спаса на Нередице.
Юрьев монастырь был важнейшим культурным центром средневекового Новгорода. Отсюда происходят две важнейшие древние иконы — св. Георгия (хранится в Успенском соборе Московского Кремля) и Устюжского Благовещения (Третьяковская галерея).
В период новгородской независимости (до 1478) Юрьев монастырь имел особый статус: его настоятель был архимандритом — главой всего «черного» духовенства (монашества), а сам монастырь был фактически главным в Новгородской земле. Его игумены принадлежали к числу высших республиканских магистратов и, как и другие, избирались на народном собрании — вече. Важную роль играли архимандриты в отношениях с главным торговым партнером Новгородской республики — Ганзой, союзом немецких торговых городов. Когда ганзейские купцы уезжали из Новгорода, ключи от своего двора они оставляли на хранение архиепископу и юрьевскому архимандриту. Могли юрьевские настоятели избираться и новгородскими архиепископами (например, Аркадий в 1156 году) и были, по сути, главой городских магистратов. Все это способствовало процветанию обители. В 1333 году в летописи впервые упоминаются стены монастыря. Внутри собора и вокруг него старались быть погребены представители новгородской элиты, включая даже семьи князей.
Упадок
Упадок монастыря начинается с концом новгородской независимости. В 1505 году игумен Кассиан (или Вассиан) был сожжен за сочувствие ереси жидовствующих. При секуляризации 1770-х годов монастырь потерял большую часть своих владений. Новый расцвет обители связан с именем известного консерватора Фотия (Спасского), юрьевского архимандрита (1822‒1838) и духовника графини Орловой-Чесменской, набожной дочери знаменитого кутилы Алексея Орлова. Обессмертила их язвительная эпиграмма, приписываемая Пушкину:
Благочестивая жена
Душою Богу предана,
А грешной плотию
Архимандриту Фотию.
На деньги Анны Алексеевны строятся монастырские корпуса с церквями Всех святых, Спаса, Крестовоздвижения и Неопалимой купины. Впрочем, художественные достоинства их невелики, в отличие от величественной колокольни, построенной в 1841 году по проекту Карло Росси.
Следующий упадок Юрьева начинается при советской власти. В 1921 году были экспроприированы его ценности, а затем последовательно закрыты все монастырские храмы. С 1932 года в обители находился инвалидный дом имени Свердлова, а во время Великой Отечественной войны стояли оккупационные войска. После войны часть зданий была приспособлена под жилье, часть ― под техникум и реставрационные мастерские.
Юрьев монастырь с высоты птичьего полета.
Фото: Виктор Карасев / Фотобанк Лори
Возрождение Юрьева монастыря началось в 1991 году, когда его вернули церкви. Его настоятелем является митрополит Новгородский, а его наместником ― епископ Юрьевский, так что обитель имеет теперь даже собственного епископа. Здесь расположено и Новгородское духовное училище. Юрьев монастырь ― позитивный пример сотрудничества Церкви и ученых: по инициативе епархии последние годы на его территории проводятся раскопки Институтом археологии РАН.
