Сколько это стоило: последствия войны 1812 года для экономики России

Если о расходах на собственно войну и заграничные походы российские и зарубежные историки вкратце и писали, то долгосрочные последствия Наполеоновских войн для российской экономики почти не привлекают внимания исследователей. И уж совсем неясно, во сколько обошлась война с Наполеоном представителям народа. Как обычный человек справлялся с экономическими трудностями тех лет? Именно на последнем вопросе мы сосредоточимся — на примере крестьян Московской губернии.

Общие данные об экономических потерях России уже были введены в научный оборот, хотя так и не получили широкой известности.

До августа 1812 года военным министром и фактическим главнокомандующим российской армии был граф Михаил Богданович Барклай-де-Толли (1761–1818). После назначения главнокомандующим Кутузова Барклай-де-Толли командовал Первой Западной армией. 24 марта 1815 года граф представил государю императору отчет, в котором были показаны издержки на войну с французами в 1812–1814 годах.

Всего, согласно этому отчету, было потрачено 157,5 млн рублей ассигнациями. Основной статьей расходов стала выплата жалования солдатам и офицерам (71 млн рублей). Еще 6 млн рублей было потрачено на награждение отличившихся в боях солдат и офицеров. 12 млн рублей пошло на продовольствие, 7 млн — на покупку верховых лошадей. На артиллерию было потрачено только около 2,5 млн. Эти основные статьи расходов показывают, кто был главной движущей силой той войны: это были люди и кони.

Современные историки считают, что эти данные явно занижены, а общая сумма должна быть больше. Оценки расходов на ту войну, встречающиеся в литературе, доходят до 900 млн рублей. Оговоримся, что речь идет об ассигнациях. Курс серебряного рубля к ассигнационному неуклонно снижался, а за время войны упал еще на 20%.

Разумеется, эти цифры ничего не говорят об экономических потерях населения. Общий материальный ущерб от войны 1812 года и заграничных походов русской армии исследователи оценивают очень приблизительно — в «несколько миллиардов рублей».

В Центральном государственном архиве Москвы сохранились материалы о налогах, собранных с крестьян губернии. Как представляется, особого внимания историков они не привлекли: при работе со статистической информацией исследователи часто вынуждены дело перезаказывать, а лист использования этого документа в архиве почти пустой.

И первое, что вызывает наш интерес, это отчет от 20 марта 1814 года, поступивший из Волоколамского уезда. В нем указано, что часть расходов, которые были по факту произведены, не была внесена в итоговую ведомость, поскольку они «не укладываются в ведомость». Это значит, что для них не было предусмотрено графы, то есть они относились к категории экстраординарных. Например, с помещичьих крестьян к такой категории относились сборы под расписки чиновников проходящих военных команд. Дополнительно к денежным, рекрутским, фуражным и прочим стандартным сборам было собрано около 4 тыс. пудов печеного хлеба, 875 четвертей овса, около 8,5 тыс. пудов сена. Сверх того на обмундирование, вооружение и провиант поставленных с уезда в ополчение 2223 воинов употреблено по 100 рублей на каждого, а всего более 22 тыс. рублей. Таким образом, фактически в итоговых отчетах не учитывались натуральные сборы. А по окончании войны такие сборы если и компенсировались местному населению, то далеко не в полном объеме.

Обращает на себя внимание и качество этих потенциальных отчетов. При составлении итогового табеля (таблицы) для Всеподданейшего доклада по Московской губернии в специальном дополнении было отдельно указано, что расходы по Московскому уезду, представленные уездным предводителем дворянства, составляют 16 474 рубля 80 копеек, а уездным земским судом те же самые статьи расходов оцениваются в 26 413 рублей 7,5 копеек. То есть только за один год, только по одному уезду, только по одному из стандартных типов расходов разница между данными, сохранившимся в двух органах власти, ответственных за расходование средств, достигает 10 тыс. рублей, или 60%. Из итогового отчета непонятно, как эта разница была объяснена. Скорее всего, наверх послали одну из цифр, а потом по этому поводу долго тянулась уточняющая переписка. Однако проведенный архивный поиск так и не позволяет спустя 200 лет объяснить, как разница в одном только Московском уезде могла составить 10 тыс. рублей.

При ответе на вопрос, сколько крестьяне Московской губернии «заплатили» за войну с Наполеоном, обращает на себя внимание удивительная вариативность даже на уровне одного уезда в базовых расходах — в первую очередь, в расходах на поставку рекрутов. По 82-му набору с 500 душ мужского пола нужно было поставить двух рекрутов. Расходы на каждого из рекрутов по Волоколамскому уезду представлены в таблице ниже. При этом данных по Тимошевской волости у нас нет, поскольку местный выборный голова заболел и умер, не успев представить цифры.

Даже в рамках одного уезда расходы по поставке одного рекрута различались на 60 рублей в зависимости от того, какая категория крестьян его поставляла. В случае помещичьих крестьян поставка обходилась дешевле, потому что они довозили рекрутов на своих повозках. Экономические крестьяне часто вынуждены были нанимать повозки и дополнительно их оплачивать. Собственно, уездные предводители дворянства так и объясняли разницу в стоимости доставки рекрута до уездного города (30 рублей или 1/6 от стоимости одного рекрута) даже в одном уезде одной категорией крестьян, экономической, — это транспортные расходы. Глядя из сегодняшнего дня, перевозка в рамках одной губернии не кажется настолько затратным делом, — но в первой половине XIX века качество и неоптимальное расположение дорог сильно сказывались на затратах. Поэтому неудивительно, что крестьяне одного уезда по-разному платили за войну.

Этими стандартными расходами дело не ограничивалось. Так, помещичьи крестьяне Верейского уезда с ноября 1812 года были задействованы для уборки мертвых тел и падали. Каждый день они снаряжали по 94 человека и 45 лошадей без платы, всего же в процессе уборки тел было задействовано свыше 4 тыс. человек и более 2 тыс. лошадей. Уездный предводитель Звенигородского уезда подсчитал затраты на подобную печальную, хоть и необходимую деятельность. Так, в зимнее время помещичьи крестьяне Звенигородского уезда поставили более 6 тыс. подвод для отвоза больных и раненых, каждая из которых обходилась в 3 рубля. В летнее время затраты на каждую из подвод вырастали до 5 рублей, но подвод было поставлено меньше — 2,3 тыс. При этом 131 подвода не возвратилась, то есть была уничтожена — притом что стоимость подводы доходила до 100 рублей. Таким образом, на перевозку раненых и больных помещичьими крестьянами было потрачено свыше 42 тыс. рублей. Эти расходы так и не попали в итоговые отчеты и не были компенсированы государством.

Некоторые крестьяне Московской губернии — например, помещичьи крестьяне Верейского и Подольского уездов — собирали и по 2,5 копейки на подарок вестнику мира. Таких крестьян было свыше 43 тыс., в результате только в этих двух уездах крестьяне заплатили 1092 рубля. Для остальных уездов такой информации не указано. Вестник мира — это гонец с доброй вестью о победах и мире. В описаниях их часто упоминается особая белая лента через плечо. Нам не удалось выяснить, кто именно исполнял эту роль в 1812 году и что это был за подарок. Но в 1807 году, например, генерал-майор князь Василий Юрьевич Долгоруков (1776–1810) получил табакерку, украшенную алмазами, с алмазной надписью: «Вестнику мира московское дворянство».

После нашествия французов Москва и другие местности, по которым прошел неприятель, требовали восстановления. Во время пожара в Москве в 1812 году сгорело чуть меньше трех четвертей частных домов и около половины казенных. В 1813 году была учреждена Комиссия для рассмотрения прошений обывателей Московской столицы и губернии, потерпевших разорение от нашествия неприятеля в 1812 году. Комиссия должна была принять решение о размере беспроцентной ссуды, которая в основном давалась под залог имущества. Всего по Москве и Московской губернии для выдачи потерпевшим разорение после пожара 1812 года было выделено чуть больше 16 млн рублей. Ущерб жителей Москвы, понесенный во время пожара и разорения города, комиссия оценила в 1813 году в немногим меньше 250 млн рублей. Треть этой суммы составили убытки от потери недвижимости, а другие две трети — товаров и имущества.

Как видно, скорее всего правы те историки, полагающие невозможным посчитать экономические потери России в войне 1812 года. Но для нас самое главное, что подсчитать убытки, понесенные во время наполеоновского нашествия простым народом, невозможно даже на конкретном примере крестьян одной губернии. Многие расходы нашли отражение в натуральном выражении, а общие цифры сложно соотнести даже от волости к волости в рамках одного уезда, что уж говорить о губернии или обо всей империи в целом.