Между Орденом, Литвой и князьями русскими: республиканский строй средневековой Псковской земли

Время прочтения: мин.

Псковскую республику нередко сравнивают с другими средневековыми городами-государствами или с вольными городами наподобие Любека, Бремена, Данцига или Дубровника.

Сергей Городилин,

Институт российской истории РАН

Однако власть Господина Пскова простиралась на куда более значительную территорию — более 20 тыс. кв. км. — на которой писцовые книги XVI–XVII веков насчитывают не менее 13 тыс. населенных пунктов, включая деревни, состоявшие из одного двора. И значительная часть этих селений восходит еще к республиканским временам. По размерам сопоставимая с нынешними Словенией, Македонией или, к примеру, с историческим герцогством Бургундским, территория Пскова почти не менялась на протяжении веков. Как и сейчас, она располагалась по восточному берегу реки Нарвы и Чудского озера, а также включала в себя весь бассейн реки Великой, на которой и стоял сам стольный город. Государственное единство с политическим центром в Пскове и с республиканским устройством власти эта территория получает лишь в позднее Средневековья. При этом Псков приобрел все атрибуты настоящего средневекового европейского государства: собственную символику, печати, монеты и свод законов, своего святого патрона, свое обширное летописание и развитую политическую структуру.

Псковский Кром, сердце средневекового города в республиканские времена.

Фото: VOSTOCK Photo

Псковская республика резко отличалась не только от других, обычных древнерусских княжеств, но даже и от своего старшего брата — Великого Новгорода, нередко воспринимаемого как главный и даже единственный образец для псковичей. Из всех русских средневековых земель только жители Пскова сумели завоевать для себя право приглашать к себе на княжение тех, кого сами захотят, в том числе и князей, не являвшихся потомками Рюрика. В том же Новгороде стол на протяжении всего ордынского периода неизбежно получал тот князь, которому хан вручал ярлык на великое княжение Владимирское, — в реальности, начиная с Юрия Даниловича, это были одни лишь московские князья.

Татары прибыли в Новгород уже в 1257 году, и Александр Невский вынудил новгородцев подчиниться проводимой завоевателями переписи, принимать ханских послов и выплачивать ордынцам дань. А в Псковской земле они появлялись только дважды: сначала в составе рати безуспешно пытавшегося покорить псковичей великого князя литовского Витовта, а потом уже только в московском войске великого князя Василия III, пришедшего ликвидировать в 1510 году независимость республики.

Мирожский монастырь у впадения речки Мирожи в Великую возник между 1130 и 1156 годами. К этому времени относится и Спасский храм обители.

Фото: VOSTOCK Photo

В эпоху формирования Древнерусского государства поселение на скалистом мысу у впадения Псковы в Великую уже существует и оказывается под властью сначала киевских князей, а затем и их сыновей, которым те давали в княжение Новгород. В 1036 году приехавший к сыну из Киева Ярослав Мудрый сажает в Пскове в «поруб» (то есть в темницу) своего брата Судислава, но был ли до того брат псковским князем, или город лишь послужил для него местом заключения на долгие десятилетия, — неизвестно. Во всяком случае, летописные известия рисуют Псков как центр обширной округи на крайнем северо-западе Руси и военный пункт, подвергающийся нападениям из-за границ: с юга, со стороны полоцкого князя Всеслава, и с запада, от живущей за Чудским озером чуди — населения, принадлежащего к прибалтийско-финской группе. Чудь, впрочем, нападала на псковичей не просто так: новгородские князья, опираясь на Псков, в XI–XII веках стремились расширить свою власть к западу, осуществляя в этом направлении походы, собирая с чуди дань и заложив в ее земле город Юрьев (нынешний Тарту).

Геральдическим символом Пскова барс становится уже после присоединения к Москве. Но восходит он, по всей видимости, к «лютому зверю», как на Руси называли всех крупных хищников из семейства кошачьих, который чеканился на республиканских монетах примерно с середины XV века.

Фото: VOSTOCK Photo

Такие походы совершал в 1130-х годах и князь Всеволод Мстиславич, который в результате внутриновгородской борьбы в 1136 году был принужден покинуть свой стол и уйти на юг Руси. Не прошло и года, как к нему прибыло посольство новгородцев и псковичей, приглашающих князя вернуться. Тот согласился, но вокняжиться в Новгороде ему так и не дали его враги. Тогда Всеволод решил укрепиться в Пскове, жители которого продолжили его поддерживать даже перед лицом двинувшегося на них князя с войском со «всей новгородской земли», сев в осаду и приготовившись к бою. Войны удалось избежать, а в феврале 1138 года Всеволод умер. Из недавно найденной на Рюриковом Городище надписи выясняется, что псковичи погребли его в «святой Троице, юже бяше сам создал» — то есть в ранее построенном у них этим князем городском соборе.

Изображение человеческой головы на свои «денги псковъские» псковичи взяли с монет соседнего Дерпта (Тарту), на которых чеканился местный епископ. На реверсе монеты «лютый зверь».

Фото: VOSTOCK Photo

Сложно что-то сказать о планах самого Всеволода, явно стремившегося вернуться в богатый Новгород. Но в памяти горожан недолгие события 1137–1138 годов заняли важное место. В псковских летописях и спустя три столетия неизменно указывалось, что псковичи тогда позвали Всеволода, носившего в крещении имя Тимофей, именно «княжити» и именно «к себе», при этом уточнялось, что от новгородцев они тогда «отложились». Жители Пскова впервые осознали реальную возможность превратиться из окраинной крепости в настоящий политический центр, где формируются и защищаются их собственные интересы и где имеется главный атрибут суверенитета — собственный князь. А в подкрепление этих претензий теперь у них есть собор, где похоронен княживший в городе Всеволод, — все как в нормальном стольном городе.

После присоединения республики Москва подчеркивала, что в международных отношениях Псков сохраняет самостоятельность и все переговоры по его поводу должны вестись не с московским государем, а с его наместником в «Господарстве Псковском». На печатях господарства изображался псковский «лютый зверь».

Фото: VOSTOCK Photo

Впрочем, впереди был долгий путь от пожеланий к их воплощению в жизнь. Новых князей, готовых пойти на неизбежный конфликт с новгородскими князьями, еще долгое время так и не находилось. Но Псков всегда умел принять реальность. Заинтересованные в военной поддержке горожане при необходимости объединялись против князей с новгородцами, которые уже тогда выстраивали основы своей независимости, а в остальное время чаще всего принимали у себя наместников из руки новгородского князя: обычно это были его сыновья или родичи, которые и сами носили княжеский титул.

На месте Раковорской битвы еще в XIII веке была возведена часовня, посвященная Деве Марии.

Фото: VOSTOCK Photo

Ситуация резко меняется в самом конце XII века. В 1198 году на месте будущей Риги высадился первый отряд рыцарей-крестоносцев. Началось немецкое завоевание Ливонии, энергичное и ожесточенное. До того все было спокойнее: столкновений с южными соседями, полочанами, давно уже не было, к востоку лежали собственные владения Новгорода, а западные эстонские племена удавалось регулярно облагать данью. Но теперь в лице Ордена на западе возник новый противник — близкий, сильный и агрессивный. На Псков и Новгород немецкие рыцари и епископы смотрели как на конкурентов и на помеху в крещении язычников-чуди по католическому обряду. Разгорелась долгая борьба, в которой было место и кровопролитным сражениям, и неожиданным набегам, и коварным предательствам, и жестокости с обеих сторон по отношению к мирным жителям.

Руины часовни Девы Марии в Вирумаа. 1897.

Фото: VOSTOCK Photo

Лишь после крупнейшей битвы под Раковором в 1268 году обе стороны приняли для себя сложившийся статус-кво: русские больше не претендовали на власть над населением к западу от Чудского озера и Наровы, а понесшие значительные потери рыцари сворачивали натиск на земли к востоку от этих рубежей. Но в предшествующий период уместилось многое, включая и захват всей Псковской земли крестоносцами в 1240–1242 годах, и переход части псковичей на их сторону, и посажение в занятом после осады Пскове орденских чиновников — фогтов, которых псковичи назвали тиунами, и последующее освобождение города войсками Александра Ярославича, и знаменитое Ледовое побоище.

Плоская башня в устье Псковы стала одним из последних сооружений Псковской республики перед присоединением к Москве.

Фото: VOSTOCK Photo

Происходящие в то время перемены, однако, псковичи сумели использовать и с выгодой для себя. В новых ливонских соседях они быстро разглядели не только опасных врагов, но и союзников и торговых партнеров. Уже в 1228 году, когда собравшийся в поход на Ригу новгородский князь Ярослав двинулся к Пскову, рассчитывая на присоединение тамошней рати, псковичи заявили, что уже заключили мир с рижанами без участия Новгорода — более того, пришли с Ригой к соглашению о взаимной военной помощи, и даже уже получили от рижан военный отряд. Всякий раз до того, объяснили псковичи, после походов в Ливонию они оказывались мишенью ответных ударов, но не получали помощи от князя и новгородцев. Увидев, что псковичи твердо стоят на своем, новгородцы также отказались помогать князю. 

Последующее долгое противостояние псковичей с Ярославом Всеволодовичем завершилось по сценарию, потом ставшему основным для их отношений с князьями: признав власть Ярослава и произнеся в его адрес важную ритуальную формулу «ты наш князь», они попросили для себя особого князя по собственному выбору — старшего сына Ярослава Федора, — но в итоге согласились и на Ярославова шурина Юрия.

Сложная система псковских укреплений продолжала совершенствоваться много столетий.

Фото: VOSTOCK Photo

В 1236 году отряд из двухсот псковских ратников вместе с немецкими рыцарями участвует в крестовом походе на языческую Литву. Псковичи явно обретают политическую субъектность, все чаще сами принимают решения и даже добиваются их выполнения. Если раньше Псков был только базой для новгородских походов за данью в чудские земли и административным центром, то теперь он становится главной преградой на пути экспансии Ордена, претендующего и на новгородские владения, а Псковская земля для новгородцев оказывается таким кордоном, исчезновение которого приведет к появлению врагов уже у самых ворот Новгорода. Это вынуждает и новгородцев, и их князей уже весьма чутко относиться к мнению псковичей. Кроме того, жизнь в постоянной готовности к рыцарским набегам или к собственным походам в немецкие владения добавила мужам-псковичам боевого опыта, сделав их весьма ценной военной единицей.

Печать князя Довмонта-Тимофея.

Фото: VOSTOCK Photo

Следующий этап в становлении Псковского государства наступает с появлением князя Довмонта. Оказавшийся в результате межкняжеской усобицы изгоем князь бежит со своей дружиной из родной Литвы, где он правил в Нальшанской земле, в соседний Псков. Там его принимают (вопреки воле новгородского князя), крестят и сажают на псковский стол, причем сами новгородцы даже не позволили своему князю вмешиваться в эти псковские дела. Для Пскова открывается новая глава в истории. 

Князь Довмонт присягает Пскову.

Борис Чориков

Длившееся с 1266-го по 1299 год правление Довмонта оказалось чрезвычайно успешным. Пришлый литовский князь, обладавший и воинским опытом, и удачей, и талантом политика, тесно привязался к псковичам. Хотя получение им власти сократило полномочия новгородских князей, Довмонт в итоге выстроил с ними отношения и даже женился на дочери великого князя Дмитрия Александровича, внучке Александра Невского. Его военные начинания всякий раз оказываются успешными, и Псков чувствует себя уверенно в отношениях и с немцами, и с получившими власть над соседним Полоцком литовцами. Псковская летописная «Повесть о Довмонте» во главу угла ставит княжью воинскую славу.

Князь Довмонт в церкви Святой Троицы перед военным походом кладёт меч перед святым алтарем

Но самый первый из дошедших до нас фиксирующих земельные сделки псковских актов написан именно «Довмонтовым писцом», что отражает и значимую роль князя в управлении землей. О том же говорит и именование летописцами второй по отношению к Крому линии городских укреплений именно «Домантовой стеной». Неизвестно, как могла бы сложиться псковская история, будь у настолько пришедшегося горожанам ко двору князя наследник. Но Довмонт умер бездетным и был погребен в том же Троицком соборе, что и князь Всеволод-Тимофей.

Меч, приписываемый князю Довмонту, со временем стал одной из главных реликвий Псковской республики. Им благословляли князей, принятых на службу городу.

Фото: VOSTOCK Photo

В местных рукописях тех лет время написания определяется указанием имени конкретного «князя псковского», который в тот момент правит. Причем наряду с этими ничем не запомнившимися фигурами упоминается и новый для Пскова институт — посадничество. Посадник Борис назван и в записи на богослужебной книге, и в псковской летописи. С Борисом связано мощение городского Торговища, от чего «бысть всем людям добро», и строительство новой каменной стены в 1309 году. Конкретное лицо, лично возглавляющее городскую власть, теперь добавляется к известным и ранее сотским, выступавшим в конфликтах с князьями от имени псковского сообщества — «всех псковичей». И неслучайно посадник появляется в источниках как раз тогда, когда княжеский стол занимают проходные и часто сменяющиеся фигуры.

Надежды на участие великих князей владимирских в псковских проблемах исчезают, похоже, при Юрии Даниловиче Московском (1281–1325). Во время его борьбы с Михаилом Тверским псковичи дважды отправляли свои войска в помощь Юрию. Но когда тот в 1322 году прибыл в Псков и был там с честью принят, то не помог во время очередных нападений ливонцев, уехав в Новгород. Горожане сумели найти для себя надежного защитника в лице князя Давыда, за которым пришлось ехать в Литву. В отличие от Довмонта, Давыд вовсе не был изгоем. Напротив, его именуют «особым приятелем» великого князя литовского Гедимина, к тому же он был известен участием в войнах Литвы с Орденом, в которых продолжал участвовать даже и занимая псковский стол, и погиб в 1326 году в походе на Бранденбург. Характерно, что в момент княжения в Пскове Давыда новгородцы заключают договор с Орденом, направленный как против Литвы, так и против псковичей.

Князь Давыд сражается вместе со псковичами

Лицевой летописный свод

Укрепления псковского Крома.

Фото: VOSTOCK Photo

И тут обстоятельства для Пскова и его жителей вновь поворачиваются неожиданно удачно. В 1327 году в Твери вспыхнуло антиордынское восстание, убивают ханского посла. Великий князь Александр Михайлович вынужден бежать из города со своей семьей и боярами. И бежит он в Псков — хорошо укрепленный город на максимально удаленном от ордынцев рубеже русских земель, где и прежде не раз находили убежище попавшие в сложное положение князья. Псковичи получили князя с самым высоким статусом, занимавшего до того владимирский стол, прибывшего вместе с военной силой и лишившегося всех земель, кроме Псковской. Ранее Александру принадлежал и новгородский стол, и его приезд в известном смысле ставил Псков наравне с Новгородом. К тому же князь был не чужим и для ставших ближе в это время для псковичей литовских князей: вдовой его убитого в Орде брата Дмитрия была дочь Гедимина.

Псковичи сажают тверского князя на свой стол, клянутся, целуя крест, «что его не выдати княземъ рускымъ», и даже появление пришедшего по ханскому приказу великого князя Ивана Калиты с войсками всей Северо-Восточной Руси и с новгородскими силами не производит на них должного впечатления. Лишь церковное проклятие, наложенное на город и его жителей митрополитом Феогностом, оказывает тут действие, и то ограниченное: князь Александр на время покидает Псков и уезжает в Литву. А после снятия проклятия и заключения псковичами мира с Иваном Даниловичем, когда все улеглось, он просто вернулся обратно.

В 1136 году изгнанный из Новгорода князь Всеволод Мстиславич перебрался в Псков со своей артелью мастеров, построивших здесь собор Иоанна Предтечи.

Фото: VOSTOCK Photo

Правление Александра длилось целых десять лет, и его последствия оказались чрезвычайно важны. Если после Довмонта Псков был признан стольным городом «явочным порядком», то княжение великого князя Александра Михайловича, правившего в Пскове вопреки всесильному хану Узбеку и занимавшему владимирский и новгородский столы Ивану Калите, и при этом опиравшегося лишь на крестное целование к нему псковичей (и на поддержку Гедимина), закрепило за Псковской республикой исключительный статус в сравнении со всеми прочими русскими землями. Свод местного права, Псковская судная грамота, в числе своих источников на первом месте называет «великого князя Александрову грамоту», и речь тут явно об Александре Михайловиче, бывшем, как отмечает летописец, «добротою и любовью въ сердце псковичемъ». В 1331 году послы Александра, Гедимина и «всѣх князи литовьскых» даже попытались добиться от митрополита Феогноста поставления во Псков особого епископа, неподвластного новгородскому владыке, но получили отказ.

В это время Псков фиксирует свой независимый политический статус, и основой для этого стали не только удачные стечения обстоятельств, но и серьезные экономические причины. 

Мощное развитие на протяжении второй половины XIII — начала XIV веков городов Ливонии делает их важными торговыми партнерами. Если купцам из Ганзы для торговли в Новгороде приходилось проделывать долгий путь по суше или по морю, то для того, чтобы попасть из ливонского Дерпта в Псков, требовалось всего лишь несколько дней короткого и удобного водного пути из реки Эмбах (совр. Эмайыги) через Псковское озеро в Великую. Уже во время княжения Давыда рижские власти специально просят Гедимина добиться особых условий для своих купцов у псковского князя, «ибо они многократно проезжают через его землю». 

В 1338 году Гедимин с сыном, а также епископ Полоцка, полочане и витебляне заключили перемирие с ливонским отделением Ордена и с Ригой, которое предусматривало создание безопасной зоны для свободного передвижения купцов: по Западной Двине до Риги и от Вильны до Пскова. Интенсивная торговля через Псковскую землю с ганзейскими городами Ливонии и с Литвой становилась еще выгодней в периоды конфликтов между Новгородом и Ганзой. Именно эта торговля наравне с постоянным военно-политическим соперничеством составляла сердцевину псковско-ливонских отношений вплоть до самого конца псковской независимости. Стойкое вооруженное противостояние немцам для псковской государственности было столь же важно, как и тесное торговое сотрудничество с ними. Международная торговля давала средства и для сооружения многочисленных церквей, и для строительства каменных укреплений, самых мощных из всех крепостей тогдашней Руси, и для снаряжения и вооружения военных сил республики.

Печать князя Андрея Ольгердовича.

Фото: VOSTOCK Photo

После отъезда Александра Михайловича из Пскова республика сохраняет ориентацию на Литву, позволяющую ей увереннее себя чувствовать в отношениях с Орденом и другими политическими структурами Ливонии. Новым князем в 1342 году стал сын Ольгерда Андрей, ради псковского стола даже принявший в Пскове православное крещение. Хотя в результате город получал действенную литовскую военную поддержку, но к концу 1340-х, когда Андрей перебрался в более заманчивый Полоцк, оставив вместо себя наместника, псковичи решают расторгнуть отношения со своим князем, сформулировав еще один важный закон политического устройства республики. 

Андрею они сказали, что тот должен был сам сидеть в Пскове на княжении, а не держать Псков своими наместниками. А теперь, если он не хочет сесть во Пскове, то пусть княжит, где хочет, а Псков в таком случае им брошен, потому что он сам лишил себя Пскова, а его наместников они не хотят. Несмотря на разгоревшийся вооруженный конфликт с Андреем и с его отцом, этот значимый для них принцип горожане стремились соблюдать и в дальнейшем: принятый на княжение князь должен лично присутствовать в городе, при этом с тем князем, которого они больше не хотят у себя видеть, псковичи расстаются, невзирая на любые возможные сложности. И дальше Псков следует тем же курсом. Свою самостоятельность он готов с оружием защищать как от немцев, так даже и от новгородцев, с которыми в конце XIV века у псковичей случаются настоящие войны.

«Вече во Пскове»

картина Аполлинария Васнецова

Княжеская власть в Пскове подвергалась серьезным республиканским ограничениям, при этом ее легко можно было утратить и нельзя было передать по наследству. Судя по частой смене князей, найти достаточно приемлемых кандидатов, обладающих политическим весом и собственной военной силой, и при этом готовых постоянно занимать на таких условиях псковский стол, псковичам не удавалось. Но сформировавшаяся у них политическая система уже достаточно надежно функционировала. Особые связи с Литвой сохраняются, и ближе к концу столетия на псковском столе вновь можно видеть и Андрея Ольгердовича, и его сына Ивана. В то же время в Пскове начинают упоминаться князья, явно не занимающие стола, но участвующие на псковской стороне в военных действиях, — судя по всему, подобные новгородским служилым князьям. Растет число посадников: к середине XIV века их уже могло одновременно действовать двое, а к концу столетия их число возрастает до четырех, появляются семьи, члены которых держат посадничество на протяжении нескольких поколений.

Дошедший до нашего времени Троицкий собор — постройка конца XVII века. Собор республиканских времен был уничтожен пожаром 1609 года.

Фото: VOSTOCK Photo

В отличие от Новгорода, в Пскове отсутствует привычный термин «бояре». Представители городской знати занимают должности посадников, сотских, судей, церковных и купецких старост; позднее упоминаются как самостоятельная группа «дети посадничьи». Но общее понятие «бояре» применительно к ним всем появляется очень поздно и только в подражание новгородскому образцу. Носителями политической власти в городе являются все его жители, политический народ — «весь Псков», или «мужи-псковичи». Для описания идеальных норм их отношений используется образ «братии псковичей», предполагающий формальное равенство и братские взаимоотношения между всеми горожанами. Нарушитель этих норм отторгается братством и должен покинуть город. При этом полновесные политические права принадлежат только псковичам, то есть живущим внутри городских стен. Жители пригородов — подчиненных Пскову городов Псковской земли — ограничены в правах, а сельское население, «смерды», полностью подчинено власти городского сообщества.

О республиканской системе Пскова можно судить по актам и летописям: политические решения принимают «князь, посадники, сотские и все псковичи» (или «весь Псков»). Стоящий на первом месте князь олицетворяет суверенитет республики, ее равный статус в отношениях с другими государствами. Князь возглавляет псковское войско, подписывает международные договоры, вместе с посадниками и сотскими творит суд на своем дворе. Кроме того, он назначает своих людей наместниками в пригороды, где те возглавляют администрацию и оборону, получая долю от судебных и налоговых пошлин. Власть в городе князю вручают с соблюдением соответствующих политических ритуалов. Горожане со священниками и с выносными крестами торжественно встречают его за городскими стенами у монастыря Старого Вознесения, после чего князь вводится в город и сажается на княжение в соборе святой Троицы. Его отношения с городом скрепляются целованием креста, предполагающим его обязанность «хотеть добра» всем живущим у святой Троицы, то есть всем жителям Пскова, и соблюдать псковскую пошлину — сложившиеся нормы и обычаи. Расторжение отношений князя и города предполагало «сложение» клятв, после чего прекращается и власть конкретного князя в Пскове, он должен освободить княжий двор и покинуть город. Инициатором разрыва отношений могли быть как псковичи, так и сам князь.

Исполнительную и судебную власть в городе князь осуществляет вместе с посадниками и сотскими, действующими от имени «всех пскович» и в отсутствие князя возглавляющими республику. Контролировало деятельность городских магистратов городское сообщество, в первую очередь через такие формы, как собрания горожан у собора святой Троицы (вече). Вместе с тем прямые упоминания веча появляются в псковских летописях только в XV веке, когда существование республики в ее вполне развитых формах уже насчитывало около столетия.

Сохранившаяся Изборская крепость построена в позднее Средневековье. Но городом-крепостью — сначала новгородским, а затем псковским — Изборск стал еще к XI веку.

Фото: VOSTOCK Photo

Иван Федорович Годовиков. Виды Изборской крепости. 1866.

Фото: VOSTOCK Photo

В 1398 году великий князь Литовский Витовт и Ливонское отделение Ордена заключают Салинский договор с целью подчинить себе Новгород и Псков. В результате Псковская республика, утратив возможность опираться на Литву, принимает решение ориентироваться на великое княжество Московское. Теперь псковские посольства получают князей для Пскова из руки великого князя Василия Дмитриевича. При этом все нормы республиканской политической системы продолжают действовать: прибывающие князья должны соблюдать псковскую старину, сажаются псковичами на стол в соборе святой Троицы и могут быть по инициативе тех же псковичей с него удалены. В таком случае в Москву ехали послы за новым кандидатом. В результате Псковская республика надолго решила для себя проблему с занятием своего княжеского стола. Теперь поиск статусных претендентов, готовых исполнять княжеские обязанности, стал заботой великого князя Василия Дмитриевича.

Церковь Старого Вознесения, к которой псковичи выходили встречать нового князя, чтобы вручить ему власть в городе. Сохранившееся здание — 1467 года.

Фото: VOSTOCK Photo

Право слать своих представителей на княжеский стол Пскова предполагало взамен чрезвычайно серьезную обязанность оказывать военную и политическую помощь в случае покушений на псковскую независимость. Уже в 1406 году москвичам даже пришлось вступить из-за этого в настоящую большую войну с могущественным Витовтом. Псковичи же, помимо достойного обеспечения и содержания присылаемых к ним из московской руки князей «в чести», насколько можно судить, брали на себя обязанность не искать иных политических партнеров, помимо великих князей.

Этот своеобразный московско-псковский политический механизм сохранялся и при смене правителей на великокняжеском столе, благодаря чему сформировалось представление о комплексе имеющихся прав и обязанностей по отношению к Псковской республике как о наследной «отчине» великих князей. Во время династических конфликтов в 1430–1450-х годах Москве надолго стало не до псковичей, и тем вновь пришлось какое-то время искать себе князей среди литовских выходцев. Но в принципе в заданных таким образом рамках Псков и существовал вплоть до предпринятой великим князем Василием III в 1510 году ликвидации его политической структуры.

От республиканской поры в Пскове и окрестностях сохранилось множество храмов местной школы. Сейчас они охраняются ЮНЕСКО как часть всемирного культурного наследия.

Фото: VOSTOCK Photo

Зависимость от московской военной помощи к концу существования республики быстро нарастала, а возможностей балансировать между соседями по мере ослабления Ливонской конфедерации и подчинения Москвой Новгородской республики, уже не было. Но основные нормы устройства республиканской системы Пскова, базировавшиеся на его «старине» и «пошлине», как и политические взгляды и представления псковичей, и в начале XVI века сохраняли свою преемственность с предшествующим периодом.

Литература

Алексеев Ю. Г. Псковская Судная грамота и ее время. Развитие феодальных отношений на Руси XIV–XV вв. Л., 1980.

Вовин А. А. Городская коммуна средневекового Пскова: XIV — начало XVI в. СПб., 2019.

Кафенгауз Б.Б. Древний Псков. Очерки по истории феодальной республики. М., 1969.

Мусин А. Е. Церковь и горожане средневекового Пскова: Историко-археологическое исследование. СПб., 2010.

Лабутина И. К. Историческая топография Пскова в XIV–XV веках. М., 2011.

Похожие истории

Строители заводов, строители России: Демидовы в XVIII веке

Хозяйственное освоение огромных территорий Урала и Сибири — строительство заводов, развитие ремесел и торговли, прокладка дорог — стало одним из важнейших достижений России в имперский период ее истории. Особенно большой рывок был сделан на Урале и в Приуралье, и история этого рывка в XVIII веке непредставима без рода Демидовых. 

Тамбовский кремль — древняя крепость

Тамбовская крепость была построена в 1636 году. Она имела вид трапеции и делилась на две линии обороны. Макет крепости можно увидеть в Тамбовском областном краеведческом музее.

«…Учредил кораблестроение в способном месте»: Воронеж в эпоху петровского кораблестроения

Период масштабного военного кораблестроения конца XVII — первого десятилетия XVIII века

Сообщить об ошибке
Обязательное поле
Обязательное поле
Обязательное поле
Вы помогаете нам стать лучше, спасибо!
Мы рассмотрим ваше заявление в ближайшее время!