Ивановская обл., г. Иваново
GPS: 57.00 , 40.57
В 1920-х годах Иваново-Вознесенск, как и вся Россия, поднимался из руин после череды войн и революций. Начиналась новая жизнь, строительство тоже шло по-новому, и очень активно.
История
Недалеко от текстильных фабрик, на участке между улицами Ново-Дмитриевской (сейчас – ул. Кузнецова) и Парижской Коммуны должен был появиться Первый Рабочий поселок, застроенный типовыми двухэтажными коттеджами. Этот поселок, предназначенный для проживания рабочих ивановских мануфактур, был задуман как один из первых в стране жилищных комплексов кардинально нового типа, в планировке и архитектуре которого отразилась бы социальная перестройка в организации быта и повседневной жизни.
Проектированием занялось московское акционерное общество «Стандарт», архитектурное бюро которого возглавлял небезызвестный Леонид Веснин. Идея «города-сада» не давала покоя всем: каждый дом, рассчитанный на несколько семей, был окружен приусадебным участком, а все общественные здания (школы, ясли, магазины и пр.) располагались на центральной площади района.
Строительство велось с 1924 по 1928 годы, и уже летом 1926 года в эксплуатацию было сдано более половины из 144 запланированных домов. В ходе заселения выяснилось, что жизнь рабочих, переехавших в «город-сад», далека от задумки архитекторов.
Леонид Веснин
1880-1933 г.
В 1929 году в газете «Рабочий край» под именем Кирши Данилова вышла статья, озаглавленная «В коттеджах рабочего поселка». Для 8 тысяч рабочих попытались организовать «рай на земле». Оказалось, в «раю» тесно, душно и грязно. Плачут перепачкавшиеся на общей кухне ребятишки. В заметке автор иронизировал:
Мелочная злоба друг на друга плодит мелкую детскую месть: тащат мясо из супа, подбрасывают в суп мыло – всего не счесть. Нет согласия и при уборке кухни и коридора. Кухни закопчены, как овины, и ребята, побывав на кухне, превращаются в негров. Под потолком тусклое кружево паутины. Уборная тоже общая. Многие ведут себя нечистоплотно, это тоже порождает ссоры. Да и высокие платежи оказались совершенно невозможными, что и породило добровольное изгнание из рая.
Статья завершалась призывом к отказу от коттеджного быта:
все это работает против культурной революции, против пятилетки, взращивая и укрепляя в рабочем самый откровенный собственнический индивидуализм.
Статья Кирши Данилова выразила общее разочарование ивановских рабочих в идее города-сада. К этому времени уже стало ясно, что работникам предприятий требуется иной, более экономичный тип жилья.
К тому же по-прежнему острой оставалась необходимость расширить жилой фонд, требовалась новая масштабная идея. В 1928 году был объявлен конкурс на проект дома-коммуны на 400 квартир сразу! Участие принимали и столичные архитекторы, и местные – выпускники инженерно-строительного факультета Иваново-Вознесенского Политехнического института (ИВПИ). Выделялся проект Ильи Голосова, который совсем незадолго до этого с успехом завершил строительство Дома культуры имени Зуева в Москве. Он разработал и предложил «дома-коллектива» с общим бытом. Квартиры были небольшими, рассчитанными на молодые семьи не более двух человек, не ведущие домашнего хозяйства, а санузлы на этажах были общими. Все бытовые и общественные помещения вынесены в отдельные здания, поэтому жизнь в них действительно была коллективной. Этакий хостел, только не для отдыхающих, а для рабочих. Такая планировка больше всего подходила будущим жильцам жилкооператива.
Недалеко от бывшей Ярмарочной площади (кстати, время восстановило справедливость, рынок там организован и сейчас), на улице Красных Зорь выделили участок под строительство. В процессе обсуждения произошли доработки.
Планировалось 5 четырехэтажных жилых корпусов, соединенных невысокими переходами с двух- и трехэтажными помещениями для коммунальных нужд. На улицу выходили фасады и окна столовых, яслей и детских садов, а во дворе должен был появиться стадион, детская и спортивная площадки. В конце концов, в 1930-31 годах на свет появился абсолютно новый оригинальный, скорее, целый квартал, чем дом.
Об идее обобществлённого быта забыли быстрее, чем построили, и «дом-коллектив» превратился в жилой квартал с секционными домами и отдельными квартирами.
Поместилось их 362, но исторически продолжают называть четырехсотквартирным. А бывшие общие коммунальные постройки просто занимают магазины.
Наверное, жаль, что такой масштабный эксперимент не получилось осуществить в чистом виде, но замысел и проект Ильи Голосова, как и построенный в итоге объект остаётся ярчайшим памятником конструктивистской архитектуры конца 1920-х – начала 1930-х годов в Иваново.
Четыре корпуса с жилыми квартирами от 4 до 6 этажей, располагались торцами на ул. Красных Зорь. Соединяли их одноэтажные коммунальные пространства с коммунальными помещениями. Это создавало некую оптическую иллюзию – ленточное остекление одноэтажных пространств асимметрично вытягивало фасад по направлению к оживлённой магистрали. Архитектором также были предусмотрены лоджии в торцах жилых корпусов.
Проект до сих пор поражает воображение, оставаясь одним из немногих сохранившихся примеров экспериментального жилого строительства времен ранних Советов.
