Старая Ладога, Великий Новгород, Псков, Изборск, Ростов, Ярославль, Муром, Смоленск — многие города и села России, от Ладожского озера до Волго-Окского междуречья, прямо и тесно связаны с древнейшей историей Руси и истоками русской государственности.
Эти населенные пункты или их земли упоминаются в начальной части знаменитой «Повести временных лет», прежде всего, в рассказе о «призвании варягов», помещенном в «Повесть» под 862 годом. В них или поблизости археологи открыли следы поселений, существовавших в IX–X веках. Что мы знаем об этих поселениях и людях, живших там?
Письменные источники
Современная наука оперирует, прежде всего, сведениями, которые сообщают письменные тексты, современные той эпохе (IX–X века), а также археологическими данными. Но большинство древнерусских летописей создавались в более позднее время, в XI веке, когда уже существовало государство со столицей в Киеве, после принятия христианства (около 988 года) и распространения славянской письменности. Древнейшие летописи XI века либо не дошли до нас, либо дошли в отрывочном и сильно переработанном виде. Реконструкции (хотя далеко не бесспорной) поддается только «Повесть временных лет» — свод, составленный в Киеве в 1110-е годы.
«Повесть» соединила предшествующие летописные тексты с правкой и дополнениями редакторов конца XI — начала XII века. В рассказе о древнейшей истории Руси она представляет собой смешение преданий, легенд и интерпретаций книжников, которые во многом опирались на тексты, пришедшие из Византии и представлявшие специфически византийский взгляд на события в окружающих странах.
Современная наука оперирует, прежде всего, сведениями, которые сообщают письменные тексты, современные той эпохе (IX–X века), а также археологическими данными. Но большинство древнерусских летописей создавались в более позднее время, в XI веке, когда уже существовало государство со столицей в Киеве, после принятия христианства (около 988 года) и распространения славянской письменности.
Тот же рассказ о «призвании варягов» представляет собой показательный пример такого смешения легендарных сообщений, разного рода неточностей и некоторых достоверных данных. Вот как его реконструируют текстологи по древнейшим сохранившимся спискам «Повести временных лет», в переводе на современный русский язык:
«В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей… В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: „Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву”. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами”. И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же — те люди от варяжского рода, а прежде были словене. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города — тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах — находники, а коренное население в Новгороде — словене, в Полоцке — кривичи, в Ростове — меря, в Белоозере — весь, в Муроме — мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик».
Основной сюжет этого рассказа — изгнание варягов-руси автохтонными племенами Восточной Европы, а затем призвание обратно — легендарен.
Ученые давно выяснили, что и сам этот сюжет, и его детали (как и в случае многих других рассказов начальной летописи) находят те или иные параллели и аналогии в зарубежных устных и литературных традициях — славянской, скандинавской, западноевропейской, античной, восточной, — не говоря уже об аллюзиях и прямых заимствованиях из Библии.
Эти параллели и аналогии иногда можно расценивать как прямые или непрямые заимствования, иногда — как бродячие сюжеты, иногда — как художественные формы, возникшие независимо в схожих культурно-исторических условиях. Но в любом случае это верный знак, указывающий на литературно-фольклорное происхождение информации.
Наиболее яркая литературная параллель в данном случае — совпадение сюжета призвания варягов в русской летописи с рассказом о призвании саксов в Британию, который приводится в немецкой хронике конца X века «Деяния саксов» Видукинда Корвейского, — рассказом, как давно выяснено учеными, совершенно легендарным. Совпадает не только сюжет, но даже и отдельные фразы, прежде всего сам призыв, с которым восточноевропейские племена обратились к варягам, а бритты — к саксам: «обширную и бескрайнюю свою страну, изобилующую разными благами, готовы вручить вашей власти».
Древнерусский летописец вряд ли знал сочинение Видукинда или некий источник, которым пользовался немецкий хронист. Оба писателя передавали некое устное сказание, распространенное в среде германских народов севера Европы. Это сказание отразилось, кроме сочинения Видукинда, и в некоторых других европейских исторических сочинениях X–XII веков.
Изложение сказания могло опираться на какие-то местные реалии, но в самом сюжете «призвания» одного народа другим абсолютно бесполезно искать отражение достоверных исторических событий — речь идет не о реальности, а об объяснительной модели фольклорно-литературного происхождения.
Нельзя считать достоверной и дату, под которой излагается рассказ о «призвании». Летописцы, работавшие в Киеве в конце XI — начале XII века, имели дело с древним недатированным текстом. Задавшись целью составить хронологию событий (как это было принято в западноевропейских анналах, на которые, видимо, ориентировались киевские книжники), они искусственно вычислили и эту (862 год), и другие даты древнейшей истории Руси. Отталкивались они от византийских хроник, бывших в их распоряжении.
Центральная фигура рассказа, Рюрик, не упоминается в других источниках. По мнению некоторых ученых, он тоже мог быть легендарной фигурой, хотя само имя вполне реально: его носители жили примерно в это же время в Скандинавии, а один из них, датский викинг Рёрик Фрисландский, стал весьма знаменит.
Он завоевал обширные земли в современных Нидерландах и принес присягу на верность королю Людовику Немецкому, внуку Карла Великого. Достоверно подтверждается существование его преемников, князей Олега и Игоря, в первой половине X века.
Археологические материалы
Противоречат летописному преданию и некоторые археологические данные. Например, сообщается, что Рюрик, Синеус и Трувор сели править соответственно в Новгороде, Изборске и Белоозере. Между тем, как показывают археологические раскопки, в то время Новгород и Белоозеро просто еще не существовали. В Новгороде, где точные датировки дает дендрохронология, древнейшие культурные слои относятся к 930-м годам.
На Белом озере древнейшие культурные напластования первого городского центра относятся ко времени не ранее середины X века. В Изборске поселение существовало с VIII века — хотя, видимо, с перерывами или затуханиями в развитии, — но нет следов скандинавов и ярких «дружинных древностей», как говорят археологи.
Во всем рассказе достоверна лишь общая картина этнополитического взаимодействия местных славянских и финских племен с пришлыми скандинавами (которых летописец называет варягами и русью), а также указание на основные центры власти и активности на севере Восточной Европы.
Археологи называют эти центры «раннегородскими поселениями». Здесь находят оружие, объекты, связанные с торговой и ремесленной деятельностью, монеты, украшения и вообще престижные вещи, свидетельствующие об имущественной и социальной дифференциации. Эти поселения отличаются более плотной застройкой и укреплениями.
Из перечисленных в летописи городов древнейшие укрепления и культурные слои, восходящие к середине VIII века, обнаружены в Старой Ладоге. Это поселение носило в основном торгово-ремесленный характер и было связано с функционированием судоходного пути из Балтики во внутренние районы Восточной Европы, богатой мехами и другими продуктами лесного промысла.
В Новгороде, как было сказано, жизнь началась, по-видимому, не ранее первой трети X века, но ему предшествовало укрепленное поселение в нескольких километрах от современного города, у истоков Волхова из озера Ильмень, обозначаемое по позднейшему названию — Рюриково Городище. Оно возникло примерно в середине IX века. И в Ладоге, и в Городище скандинавы играли важную, если не ведущую роль. Контакты с Балтикой с начала IX века поддерживало поселение финноязычной народности меря в районе озера Неро, известное как Сарское городище (южнее современного Ростова Великого).
На верхней Волге, ближе к Ярославлю, археологи раскопали поселение, известное по названию современной деревни Тимерёво, существовавшее в конце IX — X веке. Поселение на Днепре около современной деревни Гнёздово недалеко от Смоленска возникло в конце IX века и развилось в X веке в крупнейший городской центр. Значительным центром в X веке был Псков. И в Гнёздове, и в Пскове открыты следы присутствия скандинавов, и это говорит о том, что в легенде о призвании варягов верно отражен сам факт их прихода в Восточную Европу.
Территории, которые перечислены в летописном рассказе, были окончательно объединены под одной властью только в конце X — начале XI века, в правление киевского князя Владимира Святославича Святого. Однако, по-видимому, летописец не ошибался, считая, что эти территории были тесно связаны уже в эпоху более раннюю — ту, которую он относил к деятельности Рюрика в конце IX века. Его взгляд подтверждается сообщениями, которые оставили о руси греки, арабы и немцы, контактировавшие с ней в IX веке.
Каган Руси
Таких сообщений сохранилось не так много, но они достаточно красноречивы. Древнейшее из них — это знаменитый рассказ Бертинских анналов о приеме послов некоего «кагана руси» при дворе императора франков Людовика Благочестивого в 839 году; собственно, это вообще первое достоверное и точно датированное известие о руси.
Как известие Бертинских анналов, так и другие сообщения иностранных источников о руси IX века позволяют ученым предполагать существование в это время «каганата руси» или «Русского каганата» — некоего политического образования, предшествовавшего Киевской Руси (которая стабилизировалась как раннее государство только в течение X века, а окончательно — в правление князя Владимира).
К сожалению, данных слишком мало, чтобы составить сколько-нибудь полное представление об этом «каганате». Спорной и неопределенной остается даже точная его локализация. Некоторые ученые располагают его центр скорее в южных областях — в Поднепровье, Подесенье и Подонье, другие — считают его столицей поселения в Ладоге или Рюриковом Городище. Ясно только, что основной деятельностью «подданных» кагана была торговля, которую они оказались в состоянии осуществлять на больших расстояниях: от Балтики до Багдада, от Рейна до волжских степей, соединяя север Европы с богатыми и развитыми государствами Юга — Византией и Арабским халифатом.
Основными предметами обмена были меха, добываемые в лесах Восточно-Европейской равнины, и серебро, поступавшее из Арабского халифата. Торговали также рабами, воском и другими продуктами лесного промысла, а с другой стороны — изделиями из стекла, тканей, драгоценных металлов и пр.
Археологическими следами этой торговли являются, прежде всего, клады арабских серебряных монет — куфических дирхемов. Если выделить такие клады, оказавшиеся в земле («выпавшие», как говорят археологи) в VIII–IX веках, и сопоставить их с другими данными: находками импортных вещей, результатами исследований могильников и поселений и др., — то хорошо видны несколько торговых путей или, точнее, направлений, по которым функционировал обмен, и несколько узловых точек на этих направлениях.
Из халифата товары поступали через Каспий и отчасти Кавказ, из Византии — через ее черноморские колонии, прежде всего, Херсонес в Крыму. На Восточно-Европейской равнине основными артериями в IX веке были Дон и Волга. Бассейн Дона был занят в основном славянами, а Волга в ее нижнем и среднем течении контролировалась Хазарией и усилившейся к концу IX века Волжской Болгарией (центр ее находился при впадении Камы в Волгу). Основными узлами на верхней Волге были Тимерёво и Сарское городище. С верховьев Дона и Оки, с Волги и верховьев Днепра эти южные товары попадали в Балтику через Волхов и Ладожское озеро, а также отчасти через Западную Двину (ср. упоминание Полоцка в летописи) и, возможно, другие речные пути. Уже к началу XX века археологи нашли достаточно дирхемов, чтобы подсчитать: в X веке, в период наиболее интенсивного притока куфической монеты, на Русь и в Северную Европу поступало ежегодно более миллиона целиковых дирхемов — более 3,5 тонн серебра.
Но, конечно, сплачивала людей не только торговля, но и война. Неслучайно, что известия византийцев о руси IX века сообщают главным образом о ее военной активности. Наиболее известно нападение руси на Константинополь в 860 году, описанное в разных греческих источниках, — яркий, но далеко не единственный эпизод грабительской деятельности в IX веке.
Именно в поселениях на узловых пунктах торговых путей базировалась мобильная и динамичная группа людей, занятых торговлей и войной.
Эту группу составляли преимущественно скандинавы, двигавшиеся в Восточную Европу из Балтики в поисках добычи и наживы. Как и скандинавы в Западной Европе (норманны), в Восточной Европе скандинавы часто оседали на удобные для проживания земли и более или менее отрывались от родины. Славянам они стали известны под тем именем, которым их называли финны, контактировавшие со скандинавами еще в VI–VIII веках, — ruotsi. Как доказывают лингвисты, в славянский язык это имя (в виде слова «русь») должно было попасть еще до начала IX века. Это имя было, вероятно, на первых порах не столько этнонимом, сколько политонимом, то есть обозначало всех людей, независимо от их этнического происхождения, так или иначе причастных к деятельности этой группы воинов-торговцев и признавших власть их «кагана».
Можно ли что-то еще сказать о внутреннем устройстве «каганата руси»? Сохранилось одно очень любопытное описание руси, которое дали арабские писатели второй половины IX века. Этот текст, известный в науке под названием «Анонимная записка», дошел до нас в энциклопедическом труде «Книга дорогих ценностей» ученого по имени ибн Русте, работавшего в начале X века. Места обитания руси автор относит к северу Восточной Европы — видимо, примерно в те же области, которые были указаны в летописи. Русь он отделяет от славян, что отражает древнейший период появления скандинавов в Восточной Европе:
«Что касается руси, то они — на острове, окруженном озером. Остров, на котором они живут, протяженностью три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как она трясется из-за обилия в ней влаги.
У них есть царь, называемый хакан-рус.
Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. У них нет пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. Когда у них рождается сын, то он [рус] дарит новорожденному обнаженный меч, кладет его перед ребенком и говорит: «Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь этим мечом”. И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие — торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают желающим. Получают они плату деньгами и завязывают их в свои пояса.
Они опрятны в одежде, их мужчины носят золотые браслеты. С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют [ими]. У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почет, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо, так же как и с теми, кто часто у них бывает, не позволяя никому из своих обижать или притеснять таких людей. Если же кто обидит или притеснит чужеземца, то помогают и защищают ему.
Мечи у них сулаймановы [то есть франкские].
И если какой-либо их род поднимается [против кого-либо], то вступаются они все. И нет [тогда] между ними розни, но выступают единодушно на врага, пока его не победят.
И если один из них возбудит дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которым [они] и препираются. Когда же царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием [мечами], и чей из мечей острее, тот и побеждает. На этот поединок родственники [обеих сторон] приходят вооруженные, становясь [в ряд]. Затем соперники вступают в бой, и кто одолеет противника, тот и считается выигравшим дело.
Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем, как будто бы они их [руси] начальники. Случается, что они приказывают принести жертву Творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак невозможно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждет, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва богу.
Они храбры и мужественны, и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его полностью. Побежденных истребляют или обращают в рабство. Они высокого роста, статные и смелые при нападениях. Но на коне смелости не проявляют и все свои набеги и походы совершают на кораблях.
[Русы] носят широкие шаровары, на каждые из которых идет по сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и привязывают. Никто из них не испражняется наедине, но обязательно в сопровождении трех его товарищей, которые и оберегают его. Все они постоянно носят мечи, так как мало доверяют друг другу, и коварство между ними дело обыкновенное. Если кому-то из них удается приобрести хоть немного имущества, то родной брат или товарищ его тотчас начнет ему завидовать и пытаться его убить и ограбить.
Когда у них умирает кто-либо из знатных, ему выкапывают могилу в виде большого дома, кладут его туда и вместе с ним кладут в ту же могилу его одежду и золотые браслеты, которые он носил. Затем опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец, в могилу кладут живую любимую жену покойника. После этого отверстие могилы закладывают, и жена умирает в заключении».
Не имея возможности подробно комментировать данные «Анонимной Записки», отметим здесь лишь упоминание о кагане как правителе руси (подтверждающее свидетельства «Бертинских анналов»), который назван также более общим термином «царь-правитель» (араб. «малик»).
В «Записке» он выставлен слабым правителем: он вроде бы осуществляет суд, но его решение не окончательное — «если обе стороны недовольны приговором царя», то дело решает уже не он, а поединок тяжущихся. Бóльшим, чем царь, авторитетом обладают «знахари» — очевидно, жрецы, или — древнерусским словом — волхвы. Их-то приказаний уже ослушаться нельзя. Вовсе не упоминается ни о налогах, ни о каком-либо аппарате управления. Зато сказано о роли родственных отношений в среде руси: любые конфликты, включая судебное разбирательство, решаются только родами, а не индивидуально. Наконец, в «Записке» русь предстает язычниками.
Все это, вкупе с другими данными письменных и археологических источников, говорит о «каганате руси» как поверхностном и неразвитом объединении. Нет четко очерченной территории, нет сведений о специальных, выделенных из родовых коллективов, механизмах суда и управления.
Люди разного происхождения, называвшие себя русью и признавшие власть некоего верховного правителя, составляли уже не родовой или соседский коллектив; очевидно, их объединяли определенные экономические и политические связи. Но это объединение явно не устойчиво и не самодостаточно. Оно прямо зависит от торговой конъюнктуры, которая определяется не им, а более развитыми государствами, и от возможности грабить наиболее доступные из этих государств.
Такое объединение очень напоминает ранние политические образования германских племен, паразитировавших на окраинах Римской империи в первых веках нашей эры.
Эти образования могли быть весьма обширны (например, та же готская держава или каганат аваров), но кризис и распад их был неизбежен. Кризис, судя по всему, претерпел и «каганат руси». На рубеже IX–X веков население Восточно-Европейской равнины переживает потрясения, которые привели к существенным территориально-экономическим и политическим изменениям.
В итоге этих изменений центр экономики и власти переместился с севера Восточной Европы в Поднепровье, где возникло политическое образование Русь с центром в Киеве, и его история составляет уже следующую эпоху древнерусской цивилизации.
Автор
Петр Стефанович
Высшая школа экономики
Литература
Повесть временных лет / подгот. текста, пер., ст. и коммент. Д. С. Лихачева; под ред. В. А. Адриановой-Перетц; [Доп. М. Б. Свердлова]. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1996.
Древняя Русь в свете зарубежных источников: хрестоматия / под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой, А. В. Подосинова. Т. III. М., 2010.
Горский А. А. Первое столетие Руси // Средневековая Русь. Вып. 10: К 1150-летию зарождения российской государственности. М., 2012. С. 7–112.
Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX–XII веков. М., 2001.
Русь в IX–X веках. Археологическая панорама / отв. ред. Н. А. Макаров. Москва; Вологда, 2012.
Мельникова Е. А. Древняя Русь и Скандинавия. Избранные труды / под ред. Г. В. Глазыриной и Т. Н. Джаксон. Москва, 2011.
Франклин С., Шепард Дж. . Начало Руси: 750–1200 / под ред. Д. М. Буланина; Авториз. пер. с англ. Д. М. Буланина и Н. Л. Лужецкой. СПб., 2009 (1-е изд. на англ. языке: 1996 г.).
