«Дух пронырства и партий»: дворянское самоуправление и конфликты во время выборов в России первой трети XIX века

Выборные должности оплачивались невысоко, но помимо жалованья дворяне имели доступ и к «безгрешным доходам», чем многие пользовались.
Фото: VOSTOCK Photo

Чтобы обеспечить большую независимость сословных выборов от коронных чиновников, по манифесту 1831 года губернатор не мог присутствовать на выборах и открывать их.

Выборы проходили раз в три года. В губернский город приезжали все дворяне, кто имел право и хотел участвовать в выборах. После молебна и составления списков начиналась баллотировка на должности. Голосование было тайным, все кандидаты получали голоса за или против, а затем набравший наибольшее число должен был утверждаться губернатором. Надзор за соблюдением надлежащей процедуры был возложен на прокурора. По закону 1831 года богатые дворянки имели право подать уполномочие (заверенную личной подписью доверенность), в которой передавали одному из мужчин — дворян губернии право голосовать от своего имени. Так некоторые участники голосования получали два голоса вместо одного.

Выборы в органы самоуправления зачастую сопровождались интригами и конфликтами разных групп дворян.
Фото: VOSTOCK Photo

Выборную службу нельзя было назвать прибыльным занятием. Например, судья совестного суда получал 600 рублей жалованья в год, а уездного — в два раза меньше, 300 рублей. Годовое жалованье основной массы чиновников нижних рангов не могло позволить им обеспечить даже самих себя, уже не говоря про семью. То есть замещение выборных должностей фактически способствовало удовлетворению нематериальных амбиций дворян, принося им почет и уважение.

В российских архивах сохранилось много дел о выборах — например, за первую половину XIX века есть почти все дела о выборах в Московской губернии. Дела эти содержат баллотировочные списки, поуездные списки дворян, имеющих избирательное право, с указанием возраста и чина дворянина, имения, количества душ и ежегодного дохода с имения. В баллотировочных списках содержится информация о том, на какую должность и в каком уезде баллотировался дворянин, количество избирательных и неизбирательных голосов, которые он получил.

Изучив эти дела, можно заметить, что в выборах дворяне зачастую участвовали вместе с ближайшими родственниками (отцы и сыновья, братья). Так, на выборах во Владимирском уезде в 1817 и 1823 годах мы отмечаем 11 таких случаев, и можно даже выделить четыре родственных клана, которые участвовали в выборах и в 1817, и в 1823 году. В Московском уезде (выборы 1820 и 1826 года) ситуация несколько иная. Там родственники чаще игнорировали выборы. Можно предположить, что провинциальные дворянские семьи были в большей степени заинтересованы в участии в выборах, чем столичные.

Лев Дмитриевич Измайлов (1764–1834).
Фото: VOSTOCK Photo

Вокруг выборов подчас разгорались серьезные конфликты, в центре которых зачастую оказывались одни и те же люди. Так, судя по нашим источникам, нешуточно боролся за власть рязанский губернский предводитель дворянства Лев Дмитриевич Измайлов (1764–1834). Это был известный своим буйным нравом и склонностью к разврату помещик-самодур, имения которого в 1831 году даже возьмут за это в опеку. В Измайлове пушкиноведы видят и наиболее вероятного прототипа Троекурова в повести «Дубровский». Первый серьезный конфликт с его участием произошел в январе 1806 года, причем и Измайлов, и губернатор Дмитрий Семенович Шишков (1761–1820), помимо официальных рапортов в Министерство внутренних дел, также в частном порядке обращались напрямую к министру, графу Виктору Павловичу Кочубею (1768–1834).

Виктор Павлович Кочубей (1768–1834).
Фото: VOSTOCK Photo

Конфликт, инициированный Измайловым, разворачивался вокруг удаления из собрания трех дворян во время очередных выборов и нарушения процедуры голосования. Причинами удаления были их преступления и нахождение под судом. Губернатор Шишков поддержал этих троих дворян, так как считал, что их исключение основано только на личной неприязни к ним Измайлова. В ответе министерства губернатору обращалось особое внимание на то, что начальник губернии не может вставать между дворянским обществом и дворянами. Факт нарушения процедуры голосования не был доказан. При описании конфликта Шишков старался привлечь внимание правительства к ситуации, которая сложилась в губернии в связи с деятельностью Измайлова, обвиняя его в редком нахождении на месте службы, деятельности, противоречащей законодательству, обещаниях определенным дворянам назначить их на должности.

Дворяне служили в уездном и земском судах, совестном суде, в палатах уголовного и гражданского суда.
Фото: VOSTOCK Photo

Во время разбирательства в Министерстве внутренних дел выяснилось, что со времени вступления в должность губернского предводителя дворянства Измайлов не был замечен ни в каких беспорядках. Граф Кочубей в частном письме к губернатору писал, что тот не имел права обращаться в вышестоящие инстанции, так как формально жалоб от дворянства на беспорядки не доходило и не было протеста прокурора. В конфликт вмешался Александр I. Император обратился к уездным предводителям с вопросами о том, были ли беспорядки, а после получения ответов отметил, что действия губернатора противоречили духу закона, и встал на сторону дворянского общества. В результате 2 марта 1806 года Д. С. Шишков был уволен от службы. Это был один из немногих случаев, когда правительство встало не на сторону коронных властей — хотя, возможно, дело в общей некомпетентности Шишкова, не имевшего опыта гражданского управления. Но масштаб конфликта поражает.

Поводом к следующему конфликту, разгоревшемуся в 1815 году, стали оскорбительные слова, которые в отсутствие на собрании Измайлова якобы произнесли в его адрес дворяне Николай и Александр Елагины. Недовольство Елагиных было вызвано намерением полковников Маслова и князя Друцкого отправить депутацию к Измайлову, чтобы просить его вновь занять должность губернского предводителя дворянства. В результате разбирательств выяснилось, что Маслов и князь Друцкий, вместе с 35 дворянами, подписавшими петицию о направлении делегации к Л. Д. Измайлову, не имели на то право и должны были быть оштрафованы на 200 рублей.

В гражданских и уголовных палатах из дворян выбирали председателя и двух членов, а еще двоих выбирали из городского сословия. Суд присяжных появится только в судебную реформу Александра II.
Фото: VOSTOCK Photo

К данному делу вновь вернулись в декабре 1817 года, во время следующих выборов. Губернский предводитель дворянства П. Н. Ладыгин, хотя и получил большинство баллов во время выборов, не был утвержден в должности на новый срок. В процессе переписки по этому поводу всплыли новые обстоятельства по делу об оскорблении Измайлова двухлетней давности. В январе 1817 года князь Друцкий и Маслов собирали подписи под прошением о привлечении к ответственности дворян Елагиных за оскорбление. Эту бумагу полковник Маслов доставил в Санкт-Петербург. После его возвращения генерал Измайлов прибыл в Рязань к губернатору, после чего «губернатор потребовал журнал». В нем, по мнению «заговорщиков», должны были содержаться сведения о беспорядках во время выборов. В результате Маслов и Друцкий были освобождены от наложенного штрафа, а Елагиных, напротив, привлекли к ответственности и оштрафовали на 10 рублей. По итогам разбирательств министр внутренних дел Осип Петрович Козодавлев (1753–1819) направил губернатору письмо, в котором подчеркнул, что во время следующих выборов рязанское дворянство должно соблюдать все правила.

Ввести в России суд присяжных предлагалось еще в 1767 году, во время работы Уложенной комиссии Екатерины II.
Фото: VOSTOCK Photo

В 1826 году произошел конфликт в Московской губернии из-за проведения выборов по Бронницкому уезду. Надворный советник Николай Павлович Рунич и подполковник Николай Иванович Владимиров донесли губернатору о нарушении, допущенных при баллотировании нескольких лиц, в частности, тайного советника Константина Николаевича Иванова. Некоторые баллотируемые дворяне, утверждали Рунич и Владимиров, не имели необходимого ценза для участия в выборах. Так, тайный советник К. Н. Иванов имел 22 души в совместном с братом владении по завещанию их матери, но на тот момент она была жива. Однако впоследствии у Иванова нашли одну душу в личном владении и на основании этого он был допущен к выборам, а после и утвержден.

Другая конфликтная ситуация относится к выборам 1830 года. Рязанское дворянство хотело избрать губернским предводителем полковника Н. Н. Реткина и удостоило его звания старшего кандидата. Однако по правилам следовало представить на утверждение губернатора выбор из двух имен. Для проформы вторым кандидатом был избран штабс-капитан А. А. Ракитин — которого и утвердил на должность губернского предводителя губернатор, питавший к Реткину личную неприязнь. «Все дворянство хотя весьма оскорбилось столь явным к ним неуважением Губернатора, однако же покорилось воле его».

Как видно из этой ситуации, губернаторы сохраняли возможность влиять на формирование выборной администрации. Оценивая конфликт 1830 года, министр внутренних дел граф Закревский (1783–1865) писал: «…дворяне сей губернии, не умея пользоваться дарованными им привилегиями, сами виноваты в дурном выборе главных чиновников, и потому напрасно жалуются на гражданского губернатора за неутверждение в должности губернского предводителя того из представленных ему, которого они желали большинством голосов выбрать. Губернатор имел полное право утвердить того, кто, по его мнению, достойнее, а дворяне имели такое же право избрать и представить ему обоих равнодостойных». Тем самым власть и вставала на сторону своих чиновников, и обращала внимание дворян на важность выборов.

Ярким примером столкновений внутри самого дворянского общества может служить конфликт 1836 года. Жалоба на незаконные действия исходила от капитана Титова, рязанского помещика, и была направлена в частном письме министру внутренних дел Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). Титов жаловался на незаконные голоса, отсутствие голосов уполномоченных, а также на нахождение при службе дворянина-подсудимого: зарайский уездный судья Селиванов, бывший под судом по уголовному делу, не был удален от должности судьи, а исправлял должность уездного предводителя, не получив утверждения. Селиванов открывал уездные выборы, хотя позже не был допущен к губернским выборам. В своем послании капитан Титов упомянул о важности голосов уполномоченных: они увеличивают число избирателей, «и только значительная масса оных может противиться духу пронырства и партий».

Дмитрий Николаевич Блудов (1785–1864).
Фото: VOSTOCK Photo

Разобраться в этом деле министр поручил рязанскому губернатору. В ответ на запрос последнего губернский предводитель Н. Н. Реткин на основании законов показал, что все действия были правильными. Реткин особо отметил, что Титову не стоило писать министру, а надо было сначала довести информацию до сведения собрания, а также упомянул, что Титов сам находится под судом и следствием. В итоге министр решил, что «извет капитана Титова не заслуживает дальнейшего рассмотрения». В разрешении этой конфликтной ситуации мы видим, как центральные власти отстраняются от решения конфликтов, а рязанские дворяне, не желая выносить сор из избы, проявляют корпоративный дух.

Подобных конфликты показывают, что центральная власть старалась не вмешиваться в схватки между своими представителями и местной дворянской корпорацией, считая, что дворянство должно действовать разумно, внимательно и в рамках закона. Подобные вопросы решались, как правило, на уровне Министерства внутренних дел. И представители выборной администрации, и коронные чиновники, и отдельные дворяне обращались непосредственно к центральной власти для разрешения споров, возникающих во время дворянских выборов.

Причин для непосредственных обращений к центральной власти было несколько. Первая связана с тем, что в правительственных кругах было много рязанских дворян. Вторая — с корпоративной замкнутостью местного дворянского общества, с невозможностью «добиться правды» в рамках губернии, где было сильно влияние отдельных личностей. Это порождало необходимость апеллировать к центральной власти.

Современники считали, что причиной беспорядков во время выборов были пробелы в законодательстве, которые предоставляли возможности для лоббирования интересов местной политической элиты — коронных или выборных чиновников. Манифест 1831 года как раз был призван решить вопрос с беспорядками раз и навсегда, закрыв пробелы, существовавшие ранее, и увеличив имущественный ценз. Но беспорядки продолжались и после 1831 года. И причины конфликтов были те же.

Неоднократно во время выборов всплывали истории о подкупах. Так, Лев Дмитриевич Измайлов закатил пир, после которого дворяне чувствовали себя обязанными проголосовать за него. На самом деле не очень ясно, что могло быть причиной такого легкого отношения к выборам и к своим голосам. Ведь конфликты после выборов показывают, что по крайней мере отчасти дворяне готовы были бороться за чистоту и правильность выборов.

Литература

Корф С. А. Дворянство и его сословное управление за столетие 1762-1855 годов. СПб., 1906.

Куприянов А. И. Выборы в русской провинции (1775–1861 гг.). М., 2017.

Романович-Славатинский А. В. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. Киев, 1912.

#дворянство #социальная история #лев измайлов #дмитрий шишков